ЗВшнофанфиковое

[Гэленнар]

а действительно, че б не запостить
раз долбосервис грозится в архив дневник запихнуть если ниче не писать

Короче, написанная на 2/?? сицкая бодяга (фанфик гг)

Виды Коррибана кисти Раймонда Сандера

Вид первый: ученик

Хорусет скатывается к линии горизонта, что придает долине темных лордов вид, известный остальной Галактике по картине Катти Грайс. Копии этой картины разошлись миллиардным тиражом, а количество открыток с ней неисчислаемо. Я даже могу показать точку, с которой писался шедевр. Это уступ, на котором я сижу прямо сейчас. С него долина видится цепочкой гробниц – статуя, вход, статуя, следующая статуя, за ней - вход к месту упокоения следующего лорда. Если же спуститься, к примеру, по тропинке, начинающейся в десятке метров отсюда, вид изменится. Зрителю даже не
придет в голову посмотреть вперед – взгляд его будет устремлен вверх, а сердце сожмется в трепете, когда его глаза встретятся там, вверху, с глазами древнего зла.
Но я сижу именно на этом уступе, и гляжу на лордов свысока. Эта мысль забавляет. Я могу поднять камешек и, придав ему при помощи Силы приличное ускорение, зарядить статуе в нос. Делать
это, я, естественно, не буду, но ирония в том, что нос у ближайшего лорда отбит.
Я смотрю вдаль, туда, где слепящее солнце Коррибана будто бы касается его поверхности. Черная точка приближается к алому кругу, пересекает его, и застывает, достигнув красноватой породы моей планеты.
Порывшись в сумке, я достаю из нее бинокль. Будучи почти уверенным в сути происходящего, я, тем не менее, должен удостовериться.
Все верно. Эта точка – шатл, трап опускается, а по нему спускается парень в джедайской одежде, возле правого уха – падаванская косичка. Из того, что он не пытается выдать себя за другого, делаю вывод, что собирается войти в Орден через парадный вход и заявить о переходе на темную сторону. Почему не воспользовался космопортом, не знаю, но несколько его предшественников поступили так же, и, вероятно, имеет смысл говорить об определенном явлении.
Одно из моих преимуществ – я родился здесь. В ситском ордене с детства, а еще имею нездоровую тягу к исследованиям, так что никто не знает окрестности лучше меня. Так что не проходит и получаса, как джедай обнаруживает меня на своем пути. Я сижу прямо на дороге, прислонившись спиной к камню и насвистываю модную песенку.
Завидев меня, гость, естественно останавливается. Рефлексы заставляют его положить руку на пояс – туда, где закреплен цилиндр светового меча.
- Тебя проводить к лордам или к гробницам? – спрашиваю я таким тоном, словно это тысячный за день посетитель. – Предупреждаю, что есливторое, то без разрешения всех членов совета лорда тебя не пропустит охрана. А если первое, то приемные часы с трех до пяти каждый шестой понедельник месяца.
- Клоун, - произносит гость, словно сплевывая. – вот уж чего не ожидал увидеть, так кривляющегося шута.
- Я не клоун, я лорд. Все ситы рангом ниже лорда после заката ходят строем вокруг здания академии, и только лордам позволено гулять в свое удовольствие. Кстати, ты пошел в неверном направлении. Эта дорога не приведет тебя к академии.
Встаю и отряхиваю одежду от пыли. В конце-концов, я шел сюда именно чтобы привести его учителю, а разговоры можно оставить на потом.
- Я проведу тебя, не дожидаясь угроз. Кстати, если бы ты прилетел в космопорт, был бы встречен целой делегацией. Знаешь, нас отправляют дежурить. Как только прибывает какой-нибудь джедай, нам положено начинать отнимать деньги у прохожих.
Бросаю косой взгляд на джедая.
- Конечно, вру.
Некоторое время мы идем не разговаривая – я любуюсь выходящими одна за одной лунами, он пытается запомнить дорогу и следить за моими руками. На подходе к академии сомнения берут над ним верх, и он начинает оправдываться.
- Магистры смотрят на нас свысока.
- Угу, - киваю я и продолжаю молчать.
- У них так много голокронов, древних артефактов, но мы ничего этого не видим.
- Угу. – я вздыхаю. Одно и то же.
- На любое проявление чувств они реагируют крайне нервно.
Врешь, думаю я. Тебя вежливо попросили расставить приоритеты. Так говорит моя Лорд, а ей я верю больше, чем тебе.
- Угу. – снимаю с пояса флягу и делаю глоток, протягиваю джедаю. Тот мотает головой.
- Все, что они говорят и делают – ложь и лицемерие. – кажется, мой спутник входит во вкус, и ему можно уже не поддакивать. – они столь разборчивы в средствах, что когда настает черед действовать, не делают ничего.
- Угу. – вставляю я в паузу, которую джедай оставил для моего ответа. – А здесь, естественно, все наоборот. Тебя сразу отправляют в хранилище, где все лорды древности, сохраненные в голокронах, наперебой начинают тебя учить. Владыки заглядывают тебе в рот и ходят на цыпочках, их действия и речи – прямолинейны и правдивы, а бурные романы у нас всегда в моде.
Джедай наконец оценивает насмешку и увеличивает расстояние на два шага. А я обзавелся очередным врагом.
Не люблю перебежчиков. Несмотря на то, что моя лорд, единственная, кстати, из всех ситов, согласившаяся меня учить, сама бывшая джедайка, подобных типов она ценит невысоко и привила это же отношение мне.
- Я ушла, когда поняла, что зашла в своих исследованиях слишком далеко для джедайского ордена, - неоднократно говорила Дарт Люция. - Но по-прежнему уважаю своих мастеров. Они мудры и добры, и я не могу их винить в том, что оказалась более склонна к тьме, чем к свету. Тот же, кто чернит вчерашнего наставника, не достоин обучения.
Некоторое время мы идем молча, наконец, я все же задаю вопрос.
- А твой мастер? Я спрашиваю не про совет и не про весь орден, но про единственного учителя. Неужели в нем нет ничего хорошего, чтобы не доставлять ему такую боль?
Джедай на миг останавливается.
- Нет, - отрезает он, и я понимаю, что на самом деле ответ – да.
Наконец, мы входим в здание академии. Спутник мой несколько удивленно смотрит на одного из адептов, тоже бывшего джедая, и здоровается с ним кивком головы.
- Здесь ваших много. – сухо поясняю я, когда мы подходим к двери кабинета Дарт Люции. – Может, и кого из учителей встретишь. Они будут рады услышать, что ты считаешь их поголовно лжецами и лицемерами, - произношу я, и на этот раз на моих губах нет улыбки. Сила вдруг одаряет меня видением будущего, и я, открыв парню двери комнаты, остаюсь снаружи.
Сокорро не одна. Она беседует с присоединившимся к нам всего неделю назад перебежчиком, мастером-джедаем.
Я бреду по коридору в сторону выхода. Я обожаю ночные прогулки.
В кабинете моей наставницы происходит сцена, достойная дурацкой мелодрамы. Через час они выйдут – бывший мастер джедай и его бывший падаван. Бывшие учитель и ученик. Нынешние воин-сит и его адепт. На небе три луны, две еще не вышли, у одной новолуние, и одна уже зашла.
Семь лун – это прекрасно.



Вид второй. Вопрос родства.

(посвящается заявкам про "маму-папу убил сит, а меня забрал с собой")

(да, меня тоже потянуло на сопли)
Несколько раз в год я посещаю одну и ту же кантину на Коррибане. Я мог бы этого не делать – она ничем не отличается от нескольких других. Или заходить чаще – в Академии я провожу большую часть времени, и не все оно занято.
Но раз в два-три месяца я вхожу в эти двери, и, не задерживаясь, прохожу на кухню. Меня встречают доброжелательно – хоть я и сит, но всем известно, что я иду к шеф-повару.
Четверть века назад она была официанткой. Но я не помню ничего из того времени, и, кажется, это ее расстраивает.
- Привет, мама, - подхожу и целую ее в щеку. – Я как обычно безумно голоден.
Когда я прихожу, она бросает все и идет готовить – сама, лично. Она стоит у разделочного стола, а я рассказываю о своей жизни.
- Снова вернулся с задания, - говорю я. Ей спокойнее слышать, что я вернулся, чем что куда-то собираюсь.
- Заходишь все так же редко, - в голосе нет упрека, только легкая печаль с поволокой обреченности. – Я ждала тебя еще месяц назад.
Смотрю в пол. Она знает, что чаще нельзя – прознай Лорды или неприятели, что я настолько ценю свою мать, ее могут убить или попытаться использовать. Знает, но сердцу не прикажешь.
- Расскажи, что за задание было.
Овощи падают в кастрюлю, но ни одна капля кипятка не выплескивается из нее.
- Не надо, мама. Это было плохое задание.
Пока ингридиенты варятся, она облокачивается на стол.
- Расскажи, - уговаривает она. – Не считай меня наивной. Я знаю, что на твоих руках есть кровь, что в искусстве лжи тебе немного равных, и что темпераментом ты пошел в отца. Я тоже не святая.
Я открываю рот, но губы пересохли, не желая рассказывать подобные вещи именно ей.
Ее рука скользит по моим волосам.
- Ну?
Я прошу стакан воды, и начинаю свой рассказ, а она стоит и, слушает, помешивая суп.
Прикрываю глаза, погружаясь в воспоминания детства – история, закончившаяся вчера, началась десять лет назад.
Мне было одиннадцать, мама, но уже тогда у меня порой была бессонница. В одну из ночей я бродил по коридорам крыла миньонов, когда случайно подслушал разговор, не предназначавшийся мне.
«Кейн, я это видел!»
«Дэни, как ты мог видеть, если мы были вместе?»
Я понял, что это миньоны, которых привезли вчера. Обоим было по девять, близнецы. Воин, доставивший их, был суров, и неудивительно, что Кейн был мрачен, а Дэниэл вообще рыдал.
«Но я видел! Видел как вижу тебя сейчас! Видел, как он…как он…»
Послышались всхлипы.
«Но он же сказал, что она просто не захотела»
«Ложь! Он убил ее! Почему ты не веришь мне? Я видел меч, и меч был красным, и мама…мама»
Он снова ревел, а мной овладели смешанные чувства – в таком возрасте плакать неприлично, но если бы, мама, тебя…нет, я не хочу думать об этом.
И тогда я вошел, чтобы успокоить его – он ревел все громче, и если бы пришли старшие и обнаружили меня в коридоре, ночным прогулкам пришел бы конец.
Увидев меня, Даниэл замолчал.
«Хочешь, чтобы все узнали? Рыдай дальше»- зло произнес я.
Теперь оба миньона смотрели на меня настороженно, и молчали.
«Реветь нельзя. Вырастешь – отомстишь. Что хоть произошло?»
«Он убил нашу маму», - прошептал Дани.
«Неправда, ты это придумал», - возразил ему Кейн.
«Я не знаю, как объяснить. Я видел это, но не глазами, а как бы глазами» - начал объяснять Даниэл. – «красный клинок, который рассекает ее тело на две половины».
«Как он мог это видеть?», - возмутился его брат.
Я выяснил, что сит, пришедший за ними, вошел в другую комнату с их матерью, а вышел один, утверждая, что она не хочет прощаться, чтобы не передумать.
И тогда я сказал то, что, возможно, изменило ход этой маленькой истории.
«Ты действительно мог видеть через Силу. А, значит, такое могло произойти.»
Мама, я знаю, что кто-то рано или поздно им бы это объяснил. Но это сделал я.
Как ни странно, Даниэл после этого успокоился. Больше он никогда не плакал.
Шли годы. Я забыл об этой истории, да и с парнями почти не пересекался с тех пор – а две недели назад меня и Кейна с Даниэлем направили искать одаренных на их родную планету.
Хватит, мама. Я не съем столько. Лучше потом попрошу еще. Да, ты готовишь лучше всех и я буду скучать по этому супу, но пока хватит.
Итак, мы бродили по улицам, заходили в школы, просматривали истории болезней в поисках детей с незаурядной удачей. Троих обнаружили в первую неделю, и еще пятерых во вторую.
А уже перед отлетом Даниэль и Кейн решили показать мне дом, где жили в детстве.
Аккуратненькая дверь вела в квартиру, из которой доносились звуки радио, а, значит, кто-то там был.
«Давай попросимся посмотреть на нашу детскую, Даниэль? Расскажем, что жили здесь когда-то. Уверен, нас пустят.»
«Я тоже хотел предложить это, Кейн. А если не пустят, воспользуемся Силой»
И они позвонили в дверь, и им открыла сорокалетняя женщина, и они вошли, а она разрыдалась, потому что узнала их раньше, чем они ее.
Ты улыбаешься, мама, и думаешь, это сказка. Но ты ошиблась - это трагедия.
Женщина, открывшая дверь, действительно была их матерью, ее не убил сит – и думается мне, она не сменила место жительство отчасти оттого, что ждала своих детей все это время.
Она стояла и молча любовалась детьми, а они смотрели на нее – но если бы я знал, что творится внутри у одного из братьев!
«Я думал, тебя убил наш мастер. Ты не вышла провожать нас»
«…только хотела вам счастья. Но знала, что изменю решение, если еще раз увижу, знала, что не отпущу»
«Я ненавидел весь мир – и только потому что ты испугалась?»
Услышать эти нотки гнева в голосе Даниэла я не ожидал. Почему он рассержен? Неужели мысль о том, что эту женщину убил его учитель, настолько поддерживала его? И что тогда значило видение, о котором он рассказывал в ночь нашего знакомства?
Характерный звук включенного светового меча вывел меня из задумчивости.
Красный луч на секунду прорезал пространство – и тело женщины упало двумя половинками.
А еще через миг другой луч пронзил сердце Дэниэла – это Кейн пришел в себя.
Не плачь, мама. Это все уже в прошлом, и нет смысла плакать.
Теперь понимаешь, почему я не хотел ничего рассказывать?
Дальше?
Мы спешно покинули дом, устроив пожар – незачем людям знать, что произошло.
А потом возвращались на Коррибан и молчали – я думал о том, что порой человеку проще убить свою мать, чем отказаться от того, в чем сам себя убедил. И еще о том, что если у нас забрать ненависть, то может ничего и не остаться в итоге. Кейна же я не стал спрашивать ни о чем.
Ты успокоилась? Мне пора, мама. Да, я наелся.
Мне действительно пора.