[Гэленнар]

Выложу-ка я и сюда персонажную часть отчета по Снам Имладриса.
выкладываю в коменты, потому что жж-трансляция не поддерживает дайряшного ката, а порвать ленту любимому мужу не хочется

Comments

[Гэленнар]

Вот видишь, место проклятое, а ты - "руки из жопы, руки из жопы"
(к вопросу имени )

Выжимка из квенты
Морвен Барахириэн (имя настоящего отца неизвестно, и по этому поводу Морвен по ряду причин предпочитала причислять себя к роду Анариона, а как оно было на самом деле – Эру его знает) родилась в 1976 году, и была, похоже, единственной из дунаданов Имладриса, не заставшей войны. Детство провела в Имладрисе, среди женщин, ушедших с княгиней Фириэль. Увлекалась историей, настолько, что в районе 1995 года покинула дом и ушла на восток в поисках знаний. Побывала в Гондоре, Умбаре, где слушала и записывала легенды и переписывала свитки.
В 2001 году вернулась домой.

То, что произошло уже в Имладрисе
Имладрис оказался не то, чтоб совсем пуст, но никого из дунаданов я там не нашла. То ли переселились они, то ли… но о столь плохом я предпочла не думать. Вскоре выяснилось, что все ушли в какой-то поход. Здравствуй, Арнор, не стоило забывать, каков ты на самом деле.
Поход оказался небольшим недоразумением. Как мне объяснили, двое наших наткнулись на ангмарцев и реакция оказалась предсказуемой. Кто же знал, что эти ангмарцы тоже устали от войны и хотят мира?
Эльфы тем временем тоже не сидели на месте. По крайней мере, часть из них в лице Глорфиндэля, сыновей Элронда и еще нескольких воинов и целителей ушла на Дол Гулдур, туда же отправился один из дунаданов, Гильдагар. Безумно хотелось увязаться за ними и посмотреть, что же будет, но здравый смысл говорил, что делать мне там решительно нечего. Не мой уровень.
Где-то в тоже время случилась странная история. Произошла она поблизости от Имладриса, на одном из холмов, куда наш князь отправился налаживать отношения все с теми же ангмарцами. Оттуда пришли вести, что кто-то ранен, и нужен лекарь. Почему-то за лекаря приняли меня, так я и узнала о произошедшем в общих чертах – двое наших убиты, но перемирие достигнуто.
Чуть позже я решила сама пойти в сторону Ангмара (вернее, лагеря, где жили ангмарцы) и выяснить, что происходит. Лагерь оказался пуст, но интерьер в виде плаката «Лордом Тайрелом награждаются такие-то за убийство элей (эльфов, что ли?)» добавил желания уйти, пока не поздно.
Но тут появился сам лорд Тайрел. Ничего страшного не произошло, мы мирно побеседовали. Он рассказал о ситуации в Ангмаре после того, как Король-Чародей их бросил, а войска Гондора и Рохана изрядно проредили население. О противостоянии последователей старого культа и тех, кто скорее радовался уходу предводителя назгулов. Вторые преимущественно являлись военной знатью, которая устала от вечной необходимости драться между собой за место поближе к королю. Таким был отец лорда Тайрела, таким был и лорд Тайрел. А вот матушка его, как он рассказывал, была как раз из жриц, и ее как раз не устраивало возможное примирение Арнора и Ангмара, бывших врагов.
Стоит отметить, что последователи темного культа были и среди людей лорда Тайрела. Правда, культ этот был настолько мирным, что в старом Ангмаре наверняка был признан ересью.
Я поведала о походе на Дол Гулдур, лорд Тайрел упомянул найденные им там (хотя может он что-то перепутал) загадочные вещи. Одна из них была кулоном, позволяющим лечить, вторая – камнем, дающим во сне ответы на вопросы. Лорд даже предложил мне воспользоваться камнем, но пока вопросов не было, а попусту использовать мощные артефакты – не лучшая идея.
Еще выяснилось, наконец, что произошло на переговорах. Покарать дунаданов, напавших на ангмарцев, наш князь не мог, выдать тоже. И он предложил высший суд, испытание поединком. Наши двое проиграли, и победителям предстояло решить, добить побежденных или оставить им жизнь. Новых смертей ангмарцы не хотели, но и наши воины не желали мириться с поражением, и сами просили о смерти. И лорд принял решение.
Да, все было разумно. Новой крови не хотелось никому, а заставить человека жить, если он не хочет… невозможно ли? Дать новую цель, новый смысл. Но не тому судить об этом, кто не был и сам этого не сделал. Так что я кивнула. Да, все правильно. Все правильно, но на душе гадко.
По пути домой из Ангмара я наткнулась на тех, кого вынесли из Дол Гулдура. Что там произошло я точно не знаю. Говорили, что там убивали чудовищ, разгоняли духов, что наш Гильдагар оказался не так прост, и воткнув свой меч в один из камней, причинил немало неудобств тамошним призракам. И так вышло, что я стала свидетелем разговора эльфов и Гильдагара, где они задали ему вопрос о мече, а он вспылил. Говорил о старой мести тому, кто уничтожил его страну и его короля. Слова его можно было понять, не прибегая к безумным допущениям. Четверть века назад слуга Саурона, Король-чародей, уничтожил Артедайн и князя.
Князя. Не короля, хоть некогда Аргелеб и предъявил королевские претензии. И «старая месть» звучала куда более старой, чем двадцать пять лет. И если дело было в Ангмарце, то неясна была его связь с Дол Гулдуром. Почему тогда не могильники?
Эльфы тоже заметили что-то странное, но их рассуждения привели их к тому, что это чуть ли не Ар-Фаразон, и я, решив, что обсуждать тут особо нечего, пошла домой, в Имладрис.
Своими сомнениями я поделилась с княгиней Фириэль, и она рассказала мне (и подошедшему Элладану) историю Гильдагара. Некогда, поведала она, это был юноша из знатного рода, но однажды он тяжело заболел и находился при смерти. Тогда к его отцу пришел целитель, который предлагал лекарство, о котором сам мало что знал. Безутешные отец согласился, и через три ночи его сын стал поправляться. Только вот характер его изменился. Учтивый юноша стал дерзким, недостойно насмешливым, и в конечном итоге их отношения с отцом охладели. Еще она сказала, что эльфы знают некий способ выяснить правду, но если этот способ не понравился бы Гильдагару, ситуация могла стать еще хуже, ведь сейчас он хотя бы был им союзником.
Это странное чувство, что человек является ключом к будущему. Что он не менее важен, чем наш князь. Почему – не знаю.
И тут я вспомнила про камень лорда Тайрела. Что есть духу, побежала в Ангмар… и не успела. У него в гостях были лорд Элронд и леди Келебриан, а когда они ушли и мне удалось пообщаться с лордом Тайрелом, выяснилось, что артефакт он как раз отдал им.
Я бросилась вслед эльфийским владыкам, но и тут оказалось, что опоздала – они отдали его кому-то из эльфов, но пообещали дать, когда камень вернется.
Мне не терпелось узнать правду настолько, что я то и дело бегала к леди Келебриан, выясняя, не отдали ли ей еще артефакт. Владычица Раздола проявляла нечеловеческое терпение.
И вот я уснула, и увидела во сне Остров. Нет надобности говорить, что именно за остров это был. Он один.
Я видела Храм, я была внутри, близко-близко видела алтарь, слышала какой-то шум снаружи. Слышала смех и пугающее «Ты услышан». Была в темной комнате, где горели три свечи.
А после стояла на скале, видя, как удаляется флот, равного которому не было и не будет, удаляется на закат. Дальше было разверзшееся море и падение.
И снова – остров.
Дальше – пробуждение.
Значит, все-таки нуменорец. Из приближенных короля. Что его дух делает здесь? Я подошла к Гильдагару, полная решимости… и не осмелилась задать вопрос.
А позже был совет дунаданов, на котором княгиня Фириэль рассказала о трех символах власти королей Арнора – кольце Барахира, скипетре князей Андуниэ и венце, Элендильмире. Лоссоты вернули кольцо, а теперь был найден и скипетр. Князь собирался стать королем и объединить разоренные и обезлюдевшие земли. Три княжества без князей. Вернее, принять скипетр, и объявить о своем намерении сделать это. Но не короноваться. Среди знатоков истории возникли споры, является ли принятие скипетра всего лишь объявлением о начале пути, или должно пониматься, как принятие власти в полном объеме. Споры эти так и закончились ничем. Гильдагар упомянул о том, что нуменорские короли поднимались на Менельтарму, и их потомку пристало выбрать подобное место. Князь ответил, что ему и самому приходила мысль об Амон Суле как месте нового начала.
Тем более, что на развалины все еще претендовали остатки рудаурцев. Умно.
И все равно что-то в князе меня смущало. Не могла я принять его как короля. Аранарт много времени проводил с эльфами, да и слушал матушку как хороший сын, но не вполне самостоятельный правитель.

[Гэленнар]

Тогда, после совета и возникла идея испытания князя. Разные были идеи, сошлись на том, что князю следует отправиться в Могильники и добыть венец последней княгини Кардолана. Заодно это стало бы знаком того, что и Кардолан будет частью нового королевства.
Продолжилось все уже утром. Аранарт вспомнил, что у него есть народ, собрал нас и все дружно мы отправились в Ангмар сообщать, что принимать присягу у воинов князь будет на Амон Сул (хотя первоначальная идея была в том, что присяга состоится на землях Ангмара, что даст лишний повод считать их арнорскими, а на Амон Сул уже произойдет принятие скипетра).
По возвращению в Имладрис Аранарт исчез из моего поля зрения. Я знала, что он должен был приглашать эльфов на церемонию, но тут бессознательное тело князя пронесли мимо нас в эльфийские палаты врачевания. Нам, его народу, естественно, никто ничего не сказал. Кто-то обронил фразу «моргульский клинок», но адресовалось ли это нам или нет – не ясно. За подробностями меня послали к княгине Фириэль, говорили, что она знает, но выяснилось, что и она пребывает в неведении и волнуется не меньше нашего.
Конечно, все мы были благодарны эльфийским целителям за то, что они делают. Но лично меня вновь захлестнула ревность. Мы, дунаданы, не нужны нашему князю, думала я. Мы ничего не можем сделать. Не мы сражаемся с оборотнями в округе – не от недостатка доблести, но оттого, что слишком слабы. Не мы исцеляем князя – Эру не дал нам таких сил. Стоит ли винить Аранарта за то, что с эльфами ему лучше?
Услышав весть, что князь пришел в сознание, я бросилась к двери палат, но меня не пустили. Говорили, что теперь каждый из дунадан под подозрением, потому что ранили его именно около наших домов.
Может это и было верным решением. Но оно еще больше уверило меня – Аранарт должен избавиться от влияния кого-либо. Матушки, эльфов, Элронда…
Ожидание окончательного выздоровления Аранарта тянулось, и я наконец решилась подойти к Гильдагару и поговорить откровенно.
- Я слышала историю о болезни и выздоровлении Гильдегара. И о странностях, которые были после. И тобой интересуюсь не только я. А еще в колдовском камне я видела Остров, храм, падение. Кто ты?
- Нуменорец. Советник короля. Враг Саурона. Остальное – вечером.
Вскоре мы таки выдвинулись в сторону Амон Сул – дунаданы и некоторые эльфы. Краем уха я слышала, что после церемонии наш князь вместе с эльфами собрался в Дол Гулдур, заканчивать начатое.
Мне это не нравилось. Я твердо решила, что если уж князь решил побороться с нечистью, то начать стоит с Могильников – в конце концов, сперва надо наводить порядок в своем доме, а потом браться за чужой. Но тогда я не знала одной вещи. А узнала слишком поздно.
По пути нам встретились ангмарцы, но среди них не было лорда Тайрела и знакомых нам его людей. Вождь этого отряда утверждал, правда, что Тайрел его брат, а самого лорда увели в Карн Дум неотложные дела.
Конечно, нас смутили косынки на шеях этих ангмарцев – от самого Тайрела я слышала, что такие носят непокорные банды. Но обвинить людей в чем-то лишь потому, что на нем что-то одето было бы странно. Улучив момент, я попыталась вывести главаря на чистую воду, упомянув об артефактах. Если он действительно брат лорда, он должен знать о них и о том, как их использовать.
О камне и о кулоне вожак действительно знал. А вот для чего они нужны – нет. Это насторожило еще сильнее. Конечно, можно было допустить, что Тайрел намеренно не сказал ничего, чтоб не лишиться ценных вещей – но почему тогда не взял их с собой?
Еще этот новый лорд сказал, что оставил предметы в лагере, и тут уж я не смогла сдержаться. Да, я поняла, что всем не до меня и рванула в ту сторону. Естественно, я ничего не нашла. И, кажется, мои нехорошие намерения были раскрыты. Совершенно некстати.
Когда я вернулась, присяги все еще не было. Князь разговаривал с предводителем людей Рудаура. Мы считали Амон Сул своей твердыней и хотели выстроить там новую столицу; рудаурец возражал.
Не восхищаться этим человеком было сложно – так, как по-королевски он держал себя, нашему князю стоило поучиться. Но не стоит забывать и о том, что именно Аранарт пришел как проситель – быть может если бы это ему предлагали поступиться землями, он вел бы себя совсем не так.
Вождь рудаурцев рассказывало том, насколько древний его народ, сколько тысячелетий живет на этих землях, и жил уже тысячи лет, когда народ запада пришел сюда.
Я с трудом сдержала себя, чтоб не возразить. Вот это уже точно не мое дело. А очень хотелось сказать, что саму башню, ныне разрушенную, строил Элендиль. И что когда нынешний народ холмов осел на этих землях, наши предки продолжили путь на запад, и это наши предки вместе с эльфами защищали мир в его холмах в Первую эпоху. А во вторую эпоху нуменорцы прогнали из этих земель Саурона. А если бы не сделали этого – то где был бы его народ?
Но соглашение худо-бедно было достигнуто. На вопрос об Амон Суле вождь не ответил ни да, ни нет, так что мы решили продолжать то, что начали. И тут выскочил огромный волк,и рудаурский вождь сразился с ним голыми руками. Да, легенды не лгали о силе этого человека, он разорвал волка. Говорили, что волк этот причинил немалое зло вождю, и вот теперь месть свершилась.
И вот наконец наш князь заговорил о том, для чего собрал всех на Амон Сул. Его мать, Фириэль, вручила ему жезл, и дунаданы один за одним стали приносить ему присягу. Дошла очередь до меня, но тут вступила одна из эльфиек Имладриса.
Вышло так, что эльфы нашли пропавший венец. Но не намерены отдавать его сейчас, не время.
Вот, значит, как. Теперь эльфы решают, когда короноваться дунаданам.
После нее я сделала шаг вперед.
- Я хотела бы принести присягу. Но не могу, как не могут и некоторые другие дунаданы.
В этот миг я чувствовала себя предателем. Но успокаивала себя, что все это во имя Арнора и ради блага Аранарта.
- Король Арнора должен быть доблестным, а вашей доблести мы давно не видели. Докажите ее. В Могильниках лежит венец последней княгини Кардолана. А вам, мой лорд, рано или поздно придется короновать вашу избранницу. Добудьте этот венец, и тогда все увидят, что вы хозяин на своей земле и бесстрашный воин.
Краем глаза я уловила ошеломленные взгляды – наших, ангмарцев, эльфов.
Но тут вступила княгиня Фириэль.
- Пока нет невесты, рано думать и о венце.
Ну же, князь, - думала я. – Покажи, способен ли ты идти против воли матери.
Но Аранарт согласился с княгиней. А когда она ушла, решил вести народ на Могильники.
Далеко отойти, однако, не успели – первое умертвие появилось почти возле Амон Сул. Оно успело ранить двоих эльфов, прежде, чем с ним разобрались.
Эльфов перевязали, одного повели в Имладрис… Или не в Имладрис?
Первым спохватился Гильдагар, я услышала его слова и побежала следом. Похоже, кого-то уводили явно не в Имладрис и не вполне добровольно. А уводили ангмарцы. Эльфы бросились следом. Остались только дунаданы, да и то не все – трое плюс князь, его оруженосец, да еще я.
И тут, на нас выпрыгнули ангмарцы. Я поспешила убраться с поля боя – оружием не владею, и даже ножа с собой не ношу. Далеко я не отступала, видела же, что наших больше, да и они знают, с какой стороны за меч браться. Но происходило что-то странное – от ран, которые должны были стать смертельными, противники не падали. Черное колдовство давала им сил. Последним пал князь, но этого я не увидела – когда он понял, что остался в одиночестве, то попытался скрыться. Я тем временем попыталась оказать хоть какую-то помощь нашим раненым. Успела перевязать только оруженосца, когда ангмарцы вернулись. Я снова отступила, надеясь, что меня не заметят, но когда увидела занесенное над парнем, которого только что лечила, копье, то выскочила, забыв обо всем. Плана действий у меня не было, так что я просто схватилась за древко, пытаясь его вырвать у врага. Ситуацию спас эльф, лежавший раненным еще после встречи с умертвием – у эльфа был меч, и ткнуть нейтрализованного ангмарца было несложно.
Я бросилась к остальным дунаданам в надежде перевязать и тут поняла, что опоздала. Их добили.
Эльфы подоспели через минуту. Успей они немногим ранее – исход боя был бы другим. А не будь я столь уверенна в победе дунаданов, убежала бы сразу в сторону Раздола и позвала помощь. И все бы пришли вовремя.
Эльфы забрали тело князя. На троих убитых дунаданов никто не обратил внимания – кроме одной эльфийки, которая мечом стала рыть могилы. Будь благословенно ее имя, которого я не знаю.
Оруженосец исчез – может, лекари его забрали, может еще что. Я же осталась сидеть на могилах, не представляя, что делать дальше, и есть ли вообще смысл в этом «дальше».
На этом самом месте меня и обнаружили дунаданы из гондорского посольства. Почему-то я даже не задумалась, зачем им понадобились Могильники. Ну понадобились и все тут. Может, решили доброе дело сделать, дунаданы все-таки. Может, моих слов наслушались и вдохновились.
Только вместо могильников мы пришли к Дол Гулдуру. Отстроенному. На воротах которого висели отрубленные головы эльфиек.
Меч у горла и приказ «на колени перед Владыкой Тьмы». Настолько неожиданно, что я сперва делаю, а потом до меня доходит, что происходит.
- Принесешь присягу и будешь служить нам.
А у меня мысли о другом. О том, что если бы я не решила, что князю непременно нужно испытание, то он не отделился бы от эльфов, поход на Дол Гулдур состоялся бы, все бы увидели, что происходит. А так – никто, совсем никто не обнаружил, что у этого места новые хозяева. Или нет – обнаружили и сейчас висят на воротах.
Если бы не моя ревность, не гордость – дунаданы были бы живы, а я не стояла бы на коленях с мечом у горла.
- И что я буду делать? Я не умею сражаться, не умею лечить.
- Пойдешь в Имладрис и будешь делать, что скажем.
- Я не смогу пройти туда, если присягну.
- Тогда если хочешь жить, придумай, чем будешь полезна.
А думать не хочется. Наверное, можно было бы наобещать чего-то, попробовать стать своей среди служителей Тьмы, а втайне хранить верность Свету. Наверное, шансы не сломаться у меня были. Но что-то не давало мне это сделать.
- Да ну. Руби.
Боль, темнота, тело остается лежать. Рядом выпавшие из дорожной сумки свитки. Никому не нужные. Душа отправляется в Чертоги.

[Гэленнар]

Дальше – дорога. Идущая рядом спрашивает меня, что я оставляю после себя.
Вначале я говорю о книгах, раздаренных эльфам и людям, о легендах, разнесенных мною по городам и весям. А затем говорю, что за нами не останется ничего. На наше место придут младшие народы, они будут сражаться в войнах, победят или проиграют, но нас уже не будет. Эльфы уходят на Заокраинный запад, а народ дунэдайн уходит в ничто. Говорю, что есть легенда, будто девять кораблей спаслись лишь потому, что спасся Саурон. Мы выжили, потому что именно нуменорцы должны принести ему окончательное поражение, а когда Враг будет повержен, уйдем и мы. На целую эпоху позже, чем должны были. И хотя бы один дунадан доживет до этого часа – чтоб сыграть решающую роль. Но после – ничто.
Там, за лугом открывается дверь туда, где согласно преданиям, истинный дом людей. Я думаю о том, что же произошло. Почему, действуя разумно, но против истинного короля, я делаю зло, желая добра? Я оглядываюсь, и мне кажется, что я вижу продолжение истории. Вот оруженосец, которому я спасла жизнь, попадается моим убийцам. Он слишком боится смерти, он слишком подавлен. Принимает Черную присягу. Я ничего не понимаю. Неужели и это доброе дело обернется злом? Так не должно быть, но так есть.
Затем я вижу Аранарта, отчего-то живого, но внутри его тот, кто был в Гилдагаре, носивший некогда имя Тамразор. Вижу замысел бывшего советника Ар-Фаразона – королевская кровь, в которой на самом деле не будет течь ни капли крови Исилдура, ведь такая противоестественная сущность не способна самостоятельно иметь потомство. Теперь мне становится по-настоящему жутко. Этого не должно быть, уж лучше новая династия, ведь не были вожди первой эпохи благословлены, так что мешает начать сначала? А это – это просто осквернение священной крови.
Затем я вижу нож в руках оруженосца-предателя. Доказывая верность новым лордам, он решил убить старого. И у него выходит. И делая это зло, он не знает, что делает добро. И снова все переворачивается. И если это так, то я не зря спасла эту жизнь. Тамразор в гневе, но он найдет, как отомстить, впрочем, это уже не мое дело.
Остается только надеяться, что последнее не привиделось моей душе и не было желаемым, принятым за действительное.

+++

[julia_monday]

Да... Интересно у вас там было, похоже...